Жизнь и обязанности трутня в улье

Обязанности и свойства трутня.
Говоря о трутне, то и дело приходится посылать по его адресу довольно нелестные эпитеты: дармоед, обжора, лен­тяй, повеса и т. д., даже самое назвате «трутень» сдела­лось синонимом неисправимого лентяя; но если внимательно разобраться в этом деле, невольно задумаешься и спро­сишь самого себя: «за что такая напасть! разве трутень виноват в том, что его природа создала именно таким, каков он есть? Ведь все те скверные, по нашему мнению, качества, какими обладает трутень, им не нажиты, а даны ему от природы». Словом, став на такую точку зрения, мы должны согласиться, что слишком поторопились обви­нять ни в чем неповинного трутня, и вот теперь, чув­ствуя за собой вину, охотно принимаем на себя роль его апологета.
Правда, обязанности трутня не многочисленны, и даже прямо скажем: «на трутне лежит всего лишь одна обязан­ность, но только обязанность чрезвычайной важности, име­ющая теснейшую связь с вопросом о жизни и смерти пче­линой семьи». Не случись на пасеке трутня, матка оста­нется неоплодотворенной и рой погибнете медленной смертью. Если же прибавить к этому, что трутен, исполняя свою обязанность, платится жизнью, то найдем даже, что законы природы ничуть не милостивы к трутню, а напротив, даже черезчур жестоки. Виноват ли трутень в том, что половые сношения у пчел ограничены до минимума, и что едва лишь одному из тысячи придется исполнить свой долг?

Для нас более важно то, что все трутни в благоприятное время дня на вылете и всегда готовы предложить свои услуги вы­летевшей на проигру матке.
Мы охотно упрекаем трутней в тунеядстве, а посмотрим на самих себя,—разве в нашем государственном строе нет подобных явлений? Конечно, есть! Каждое госу­дарство, напр., содержит армию и, не жалея, тратите на нее почти половину всего своего государственная бюджета. Для чего же, спросите кто, такая безумная расточительность? Разве у государств нет более важных потребностей и при том более мирного характера? А для того, ответим, чтобы в один злосчастный день поставить свое ценное де­тище лицем к смерти, на защиту своей родины и её интересов,—на защиту культурного развития родной стра­ны!

Но вот проходят годы, десятки лет, и ни одному из многочисленных членов армии не пришлось поло­жить свою жизнь за други своя… И слава Богу! скажем, ведь не в кровожадности с нашей стороны дело, а в том сознании, что каждый член армии, начиная от высших начальников и кончая последним солдатом, во вся­кое время дня и ночи готов принести самое драгоценное свое сокровище—свою жизнь на алтарь отечества! Теперь спросим: «найдется ли из благомыслящих сынов отече­ства такой безумец, который бы осмелился послать по адре­су членов армии эпитет тунеядцев»?!! Предоставляем от­ветить на этот вопрос читателю, а сами обратимся к зло­счастному герою нашей беседы—трутню.
И так, на плечах трутней лежит всего лишь одна обязанность, исполнение которой влечет за собой неизбежную смерть. Дела нет нам до тех побуждений, какие толкают трутня к исполнению своего долга, нам нужно смо­треть поглубже в суть дела, на те последствия, который бы­вают после удачного спаривания с маткой, и на те, которые бывают в случае неудачи.

Удача сулит благосостояние пчелиной семьи а неудача -смерть.
Для оплодотворения матки нужен всего одиъ трутень; если же взять во внимание, что матка оплодотворяется один раз на всю жизнь, т. е., на два—три года, невольно опять является досадный вопрос: зачем же в таком случае вы­водится пчелами такая масса трутней? не достаточно ли было бы вывесть их сотню—две? В этих вопросах, конечно, есть доля правды, но дело в том, что матка оплодотво­ряется вне улья, на огромном, неограниченном простран­стве воздуха и что ей очень важно встретиться с трутнем в первый же свой вылет, что возможно только в том случае, когда в благоприятную пору дня в окрестностях пасеки будет летать множество трутней.

Жизнь трутня
 В зимующей семье пчел трутней нет; они начинают появляться весной, то раньше, то позже, смотря по тому, в каком состоянии находится дан­ная семья и какова её матка. Ранее всего трутни появля­ются в тех семьях, где работает трутовая, т. е., неоплодотворенная матка, или где её совсем нет; в последнем случае трутни являются произведением матки трутовки, т. е., обыкновенной рабочей пчелы, вынужденной обстоятель­ствами принять на себя обязанности матки.

Первые трутни, появившееся не во время, ростом не велики, это, так называемые, трутни-карлики; в благоустроенных пасеках их бывает очень мало. Настоящие же, нормально развитые трутни появляются гораздо позже, приблизительно месяца через два по выставке пасеки на точек, т. е., тогда, ко­гда пчелы начнут помышлять о роении. В тех пасеках, где хозяйничает толковый пасечник, трутней появляется ровно столько, сколько их нужно, в обезпечение своевременного оплодотворения маток, в тех же пасеках, где хозяйничает плохой пасечник, или сами пчелы, что почти равносильно, трутни появляются в громадном количестве. Попадаются ульи, где их бывает несколько тысяч. Един­ственное назначение трутней, как мы уже говорили, —оплодотворение маток.
Трутни, в ожидании своей роли, ведут совершенно праздную жизнь, безпрепятственно поедая мед и молочко, подаваемое им в небольшом количестве работницами.

В xopoшиe, ясные дни, между десятью часами утра и четырьмя пополудни, они вылетают по одиночке или небольшими группами на проигру, причем суетливо бороздят воздух в разных направлениях и издают веселое, беззаботное жужжание. Налетавшись вволю, трутни возвращаются в свои ульи, подкрепляются с большим аппетитом пищей и опять готовы лететь на прогулку… В остальное время дня они сидят дома, предпочитая крайние соты средним, где и рас­полагаются рядышком один около другого.
Пчелы работницы охотно терпят трутней в своей среде, позволяют им пользоваться медом до схочу, как выражаются малороссы, и даже сами их кормят иногда; словом, нисколько не тяготятся ими, проявляя даже особенное усердие к работе в их присутствии, о чем мы уже говорили. Но вот прошло лето, прекратился взяток, и для трутней наступают черные дни.

Работницы сначала оттесняют их на запечатанные соты, а потом—за заставные доски, не подают им молочка и всеми мерами припятствуют пользоваться запасами. Когда трутни, не получая пищи, значительно ослабеют, пчелы, без всякого стеснения, вы­талкивают их вон из улья. Любопытно смотреть, как пчелы-работницы—эти удалые амазонки, выгоняя трутней, усаживаются на них верхом и на их же спинах выезжают из улья, а потом сбрасывают на землю. Если тру­тень упорствует, его удаляюсь сообща две три пчелы и, вытолкнув за леток, отгрызают ему крылышки, или про­изводят какое-нибудь иное увечье. Удаленный из улья трутень, но не потерявший возможности летать, старается проникнуть в другие ульи и если случится ему попасть в семью, где матка еще не оплодотворилась, или где её со­всем нет, там и находит до поры до времени себе пpиют. В таких неблагополучных семьях набивается мно­жество трутней со всей пасеки, но и здесь они живут не долго. С наступлением первых холодов и с окончательным прекращением выкормки детки, трутни погибают естественной смертью.
По природе трутень чрезвычайно нежен и весьма чувотвителен к внешним влияниям; достаточно ему перено­чевать на не большом холоде вне улья, как он уже готов. От не большого нажатия трутень также погибает очень скоро. В компании своих злосчастных товарищей трутень проживает несколько долее, чем в одиночестве, но неизбежный конец быстро приближается даже в том случае, если бы вы стали кормить его до отвала и держали в тепле.
Трутни не имеют привязанности к родной семье, они более привыкают к месту первого облета, и пчелы, оче­видно, считаются с этим свойством своих кавалеров, ибо безпрепятственно пропускают в улей как своего, так
и чужого трутня, лишь бы был в поле взяток. Открытый лист на входе во все ульи, выражаясь образно, вероятно, потому выдается трутням, что они никогда не принимают участия в грабежах.
Пища трутня.
Трутни питаются, как мы уже неод­нократно говорили, медом и молочком, каковые продукты употребляют в значительном количестве. Профессор Цесельский довольно точно высчитал, что 1000 трутней в про­должении десяти дней съедают в общем не менее кило­грамма меда, не считая молочка и перги. Период же вре­мени, когда трутни на пасеке бывают в наибольшем количестве, равняется приблизительно двум месяцам, т. е., шестидесяти дням.

Следовательно, семья, имеющая 1000 трутней, в продолжении выше указанного периода времени, истратит на них шесть килограммов меду. Но в запущенных пасеках, где трутни выводятся бозпрепятственно, их зачастую бывает около 2000 в каждом улье. Есте­ственно, что и количество меда, истрачиваемого на выкормку трутней, должно быть увеличено вдвое, т. е., оно будет рав­няться 12 килограммам. Переведя 12 килограммов на рус­скую меру и взвесив ее на наши весы, получим 48 фунтов. Значит, одна семья пчел в запущенных пасеках тратит на выкормку трутней в среднем около пуда меда, не считая выкормки их личинок, на каковую также пойдет его не мало. Словом, в общем получается довольно внушительное количество меда, истрачиваемого совершенно непроизводительно. В виду таких результатов подсчета корма, расходуемого на трутней, как бы мы ни старались защищать этих жалких представителей нашей мужской по­ловины, все же должны настоятельно рекомендовать пчеловодам бороться, всеми зависящими от них средствами с расплодом трутней, о чем мы еще будем говорить в практической части наших бесед.