Количество медоносных цветов, необходимое для полного медосбора.
Иногда приходится слышать от начинающего пчеловода-любителя такое замечание: „а я для своих пчелок засеял грядочку фацелий»! Приятно, конечно, слышать и видеть, что начинающий пчеловод-любитель заботится о своей работнице и для неё не пожалел даже грядочки в своем палисаднике, но не приятно видеть, как он обиженно разочаруется, когда узнаете, какое количество медоносных цветов требуется для полного медосбора.
Любитель засеял грядочку фацелий и успокоился, а того и не знаете, что для хорошего медосбора нужны миллины цветов.
Профессор Цесельский произвел приблизительный, но все же довольно точный, подсчете цветов, необходимых пчеле для полного сбора меда. Расположившись рано утром у засеянного гречихой поля, Цесельский стал наблюдать за первой, прилетевшей с пасеки пчелкой и считать, сколько она посетит цветов прежде, чем наполнит свой медоносный желудочек и воротится обратно в улей. Первая пчелка посетила 60 цветов и улетела; вторая же посетила 75 цветов, а третья—более ста.
Чем сильнее припекало -солнце и чем больше пчелок появлялось на гречихе одновременно, тем больше цветов они должны были посетить, чтобы наполнить свои желудочки. Приняв 90 цветков за среднюю норму в этом случае и зная сколько завесит мед, вмещающийся в желудочке одной пчелы (0,063 грамма), легко вычислить, сколько нужно пчеле посетить цветов, чтобы принести в улей килограмм (приблизительно 4 фунта) меда. Разделив килограмм на вышеуказанную дробь и умножив это число на 90, получим огромнейшую цифру 1,444,443. Чтобы набрать, значит, килограмм меду, пчеле нужно посетить около полутора миллюна цветов; во время же хорошего взятка, сильная семья привосит ежедневно 5-6 килогр. нектара, следовательно, пчелы такого улья посетятъ около 8—9 миллионов цветов в один день. Какую же громадную территорию, засеянную медоносными цветами нужно иметь перед пасекой, чтобы удовлетворить стремление пчел к безленостному труду?
Профессор Цесельский и тут сделал приблизительный подсчете. Подсчитав сколько стеблей гречихи растет на квадратном полуаршине и приняв за норму, что на каждом стебле одновременно цветет пять цветков, он высчитал, что на десятине гречихи одновременно цветет, около 20 миллионов цветов. Отсюда явствует, что две пчелиные семьи могут вполне использовать десятину гречехи; если же здесь будет стоять 4 семьи, общее количество меда с десятины, возможно при самом обильном цветении гречихи (10—килогр.,), распределится поровну между всеми ими, и тогда получится не 5—6 килогр. на семью, а только 2—3. Что же будете значить при таких громадных цыфрах гряда фацелии?! Бедный любитель только головой поникнет, узнав истину о количестве цветов, необходимых пчелам для полных сборов меда. Если в данной местности будет, приходиться меньше чем по два улья на десятину медоносных растении, она будет считаться слишком обильной по медосбору; в противном же случае местность будет считаться нормальной или даже скудной по медосбору.
Как далеко могутъ летать за медом пчелы.
Пчелы данной пасеки прекрасно используют местность, имеющую три—четыре версты в диаметре, приняв в расчет, что пасека стоит в центре круга с радиусом в полторы—две версты. Замечено даже, что пчела не охотно садится на цветы, растущие вблизи пасеки; она как будто соображает, что с ближайших цветов еще успеет взять, а вот там, подальше как бы кто не взял прежде неё..; так ли думает пчела или иначе, но, вылетев из улья, она охотно пролетает версту—полторы и только тогда садится на цветы. Если на таком расстоянии нет взятка, она полетит еще дальше в ту сторону, откуда тянет запахом нектара, может и еще продвинуться вперед, лишь бы найти то, что ее так соблазняет.
Запах нектара приносит пчеле, конечно, ветер, и потому она летит первоначально за взятком против ветра; с взятком же пчела возвращается уже за ветром, что значительно облегчает ей не лёгкий труд. Найдя здесь достаточное количество медоносных цветов, пчела привыкаете к этой местности и продолжает летать сюда даже в том случае, если бы ветер переменил направление, и ей пришлось лететь туда за ветром, а назад против него.
Только тогда пчела переменяет место полета, когда в прежнем paйонe ничего уже не будет, или если заставит ее изменить прежнему направление к месту более соблазнительный запах с другой стороны. Другая пчела, вылетевшая за взятком позднее первой, и при другом направлении ветра, летит в другую сторону; привыкнув же к цветам и местности, она продолжает летать сюда и при другом направлении ветра. Третья пчела летит в третью сторону, четвертая—в четвертую и т. д.; словом, мы видим, что при наличности равномерного взятка, правильно распределенного вокруг пасеки, пчелы используют весь сладкий материал площади круга с радиусом полторы—две и даже три версты, центром которого является место расположения пасеки. Конечно, если пасека стоит около плантаций медоносных растений, расположенных в одной стороне, в другой же для пчел нет ничего интересного, они, игнорируя не интересную для них местность, будут летать только в сторону медоносных плантаций.
Мы видим, таким образом, что нормой среднего лета пчеле будет полторы—две версты в один конец. Однако могут быть значительные и даже весьма значительный уклонения от этой нормы. Случается иногда, что пасека стоит в такой неудачной местности, что даже в начале лета, в самую медоносную пору, когда пчела жаждет деятельности и неудержимо стремится в поле за взятком, ничего нет для неё интересного. В таких случаях пчела расширяет paйон лета, и если тихий, влажный ветерок принесет ей весть, что взяток есть за четыре—пять—шесть и даже больше верст от стоянки пасеки, она может полететь и туда. Ведь, собственно говоря, ничего нет удивительного в том, что пчела способна пролетать большие расстояния.
По быстроте полета, думаем, пчела не уступит курьерскому поезду; если же быстро идущий поезд проходит версту в минуту, то, полагаем, что и пчела пройдет то же расстояние в минуту; допустим, что она отстанет немного от поезда, но, во всяком случае, пятиверстное расстояние наверное покроете в десять минут. С ношей, правда, пчеле будет уж не так легко возвращаться, но все же она и с ней может так же быстро воротиться, особенно если сослужит ей службу попутный ветер. При ветре порывистом, а еще хуже того — противном, много гибнет пчел от необходимости пролетать большие расстояния; замечено, что их не возвращается больше половины в таких случаях.
Моя бабушка—женщина правдивая—рассказывала нам — внукам, что пчелы её дидуси летали за 12 верст в липник. По близости пасеки, рассказывала она, не было ни одного липового дерева, и только лишь на двенадцативерстном расстоянии начинался большой, липовый лес. Липы поблизу не было, а между прочим пчелы таскали исключительно липец. Рассказывая про этот случай, бабушка еще добавляла, что запоздалые с ношей пчелы, боясь растеряться в поле и погибнуть, против ночи назад не возвращались, а там в липняках и заночевывали с тем, чтобы ранним утром возвратиться домой с драгоценной ношей. Когда я об этом необыкновенном случае рассказал нашему пчеловодному соседу дедушке , он нашел мне сообщение вполне правдоподобным, ибо и в его практике был случай, когда пчелы летали за 12 верст на гречиху.